В одном тридевятом государстве жил-был царь. Царство его было очень бедным, денег в казне не было. Едва хватало медяков, чтоб с внешними долгами расплатиться. А тут еще кризис в государстве начался, совсем худо жить стало.
Думал царь, думал, как ему царство свое спасать, да так ничего и не надумал. И решил он тогда детей своих на помощь призвать. Мол, головы молодые, светлые, авось чего придумают.
А было у того горе-царя два сына и одна дочь. Один, старший, умом не шибко вышел, зато с широкой душой, а вот дочка, наоборот, шибко умная выросла, да настолько, что и батюшку своего перехитрить норовила. А третий, младшенький сынок, тот и вовсе дураком оказался – ни тебе ума, ни доброты душевной, зато коммерческая жилка присутствовала, на том и выживал.
Понимал царь-батюшка, что от таких деток проку стране немного будет, но и сам поделать ничего не мог. Оттого и позвал их к себе на ковер.
Первой пришла доченька-красавица. Вся разодетая, довольная, словно и нет кризиса лютого в царстве ихнем. Пришла к батюшке и улыбается. А как только он хотел пожурить свое чадо, так она сразу ему какие-то бумажки подсовывать, слова умные говорить, законы читать, а потом еще и карету, которую у нее якобы из-под носа увели, припомнила. От таких разговоров у царя еще пуще голова разболелась. Не выдержал он, хлопнул рукой по столу и говорит:
«Не затем я тебе сюда кликал, чтоб ты мне мозги этой ерундой забивала. Кризис у нас в стране лютый начался. Я, вон, даже шубу свою соболиную продал, чтоб семью прокормить. Казна пуста, газа нет, который день, дровами отапливаем, - и немного покосившись в сторону, тихонько добавил, - Вы, кстати, бумажки свои оставьте, от кризиса они все-равно не спасут, а вот меня обогреют маленько, буду ими камин в гостиной отапливать.»
Но тут, двери его палат отворились и в тронный зал зашли двое сыновей. Один – высокий, статный, только лицо, как ни старался, все-равно было идиотски-добродушное, а второй и вовсе, смотрел в никуда стеклянными глазами. Подивился царь на детишек своих и совсем худо ему стало. Но делать нечего и продолжил он свое слово великое молвить:
«Я пока еще тут царь, так что мне решать, как страну из кризиса выводить будем!»
«Вы пока ее только завести туда смогли», - промурлыкала себе под нос девица.
«Да-да, если бы не ваша национальная идея, мы бы сейчас с вами, как у бога за пазухой жили бы, а не в полной з...», - простодушно заявил средний сын.
«Я не знаю, чего вы так всполошились, мы по-моему там уже давно», - ровным тоном сказал младший сын.
«Да что вы все ругаетесь, тут страну спасать надо?!!»
«А что это вы про страну вспомнили?», - все еще ехидно спросила дочурка.
Тут уж царь не выдержал, побагровел весь, схватился одной рукой за булаву, а второй за библию и дрожащим тоном, продолжил свою речь:
«Я решил, что каждый из вас, как может, будет спасать наше царство от кризиса и приносить деньги в казну. Все свое имущество я разделю между вами, а вы с этим наследством попытаетесь спасти страну и свой народ.»
«У нас с вами, как я понимаю, народы разные», - невозмутимо сказал немного невменяемый младший сын.
«Да, прекратите вы!, - не выдержав, накричал царь, - у нас же дело государственной важности!», - и уже совсем обессилив, царь вяло продолжил свою речь:
«Старшему сыну я завещаю нашу отечественную гривну. Валюта, хоть и не шибко стабильная, зато своя.»
Подошел сынок, взглянул на пол, а там гривна валяется, старая, порванная, никому ненужная.
«Да ты не смотри, что она такая неприглядная, у нас страна тоже на первый взгляд не очень, а какой народ! Терпеливый, доверчивый! Где еще такой найдешь?! Так что бери, не бойся. Надо ж кому-то валюту нашу подымать!»
Сынок неуверенным жестом поднял с пола грязную гривну и пошел восвояси, а остальные дети остались ждать своих подарков.
НОВОСТИ
