Украина окончательно стала взрослой. Хотя мерить страну человеческими показателями не всегда удобно. Возраст созревания государства, согласно Алексису де Токвилю, французскому политологу XIX века – как минимум, 50 лет. И примерно 40 лет нужно для закрепления кардинально нового режима, если таковой приходит на смену предшествующему.
Полвека для стабильности
СССР существовал 74 года. Так что советский режим, к тому же, скрепленный более чем кровавыми чистками, «созрел» только к концу 1950-х. Что вполне вписывается в советскую историю – зрелости Советский Союз достиг как раз после Сталина. Голодная, кровавая и великая эпоха свершений остались в прошлом. Впереди было три последних «тучных» десятилетия советской власти, о которых ныне вспоминают с особой ностальгией, мешая грешное с праведным. Хотя в нынешней России происходит обеление уже не милого, уютного и карикатурного застоя, а как раз сталинского периода, что является очевидной идеологической подготовкой к еще большему ужесточению режима.
Но к концу 1950-х, выйдя из 40-летнего стресса имени Ленина-Сталина, СССР успокоился и начал размеренную жизнь, создав иллюзию того самого «золотого века», в воспоминаниях о котором и ныне пребывает большинство населения на некогда шестой части суши. То, что на хронически больном Союзе был сделан целый ряд операций, приведших к летальному исходу – это уже другая история. Наша история началась как раз после этого, когда из-под опеки умерщвленного гиганта появились на свет божий 13 новых государств, осчастливленных правом выбирать свою судьбу еще Конституцией 1922 года. С тех пор началось наше время, именуемое современностью. 18 лет, по Токвилю – ничто. Нужны еще 30.
30 лет – вы задумывались, просуществует ли Украина так долго? У меня лично очень большие сомнения. Мы – расколотая страна. И наша неспособность защитить себя, неспособность, в первую очередь, ментальная, позволила нам прожить почти два десятка лет в государстве, лишь внешне независимом. Государстве, от которого ничего не зависит. Наоборот, оно зависит от остальных.
Последующие годы будут бурными. Именно в эти годы мы должны будем социализоваться в мировом пространстве. Токвиль, если вдуматься, мыслил такими же категориями человеческой жизни. То, что он называл созреванием государства, в ускоренных условиях ХХ и ХХI веков приравнивается к нынешнему совершеннолетию. Да, если режим или государство прожили полстолетия, это говорит о заряде стабильности. Это срок, в который обычно происходит естественная смерть элиты-основательницы режима или державы, умирают вожди-строители нации, вожди-защитники режима, и страна вступает в нормальное развитие по сформированным законам и принципам, освященных отчасти совестью, отчасти страхом. Но Токвиль не знал, что принесут в мир последующие столетия. И потому он не мог предположить одряхления режимов. Он ничего не писал об этом. Советский Союз прожил естественный цикл среднестатистической человеческой жизни на тех просторах, которые он занимал. Иные режимы менялись еще с больше скоростью. Токвиль знал лишь крушение революционной и наполеоновской Франции да краткосрочную смену монархии на республику в Британии. И то и другое закончилось монархическим ренессансом. Примерами такого ренессанса служат и истории крушения режимов в последующем веке. По большому счету, и СССР, и Германия, и Испания вернулись к предшествующим вариантам развития, хотя это прежнее не было подобным. Испания после Франко, Германия после Гитлера не были похожи на режимы, павшие в результате становления этих диктатур. СССР вообще развалился на части, похоронив одну из последних классических империй в истории человечества. Из примеров существования режимов, чьи циклы истории гораздо более замедлены, можно назвать разве что Китай. Имперский Китай в его нынешнем виде обязательно ждет крушение. Но там меряют развитие категориями нескольких столетий. Потому и китайская цивилизация неизменно существует уже 5 тысяч лет. Что ей коммунизм или Мао, бывший по большому счету лишь одной из модификаций императора?
Сирота выходит в мир
А мы… Мы начали свой путь странно. По-европейски цивилизованно, но по-евразийски неуклюже. Нам 18 лет, а государства нет. Есть внешние формы, есть «два с половиной» менталитета и есть постоянные попытки добрых соседей вернуть нас в первоначальное подчиненное положение. И теперь, когда главный сосед и основной враг нашей независимости очевидно взял курс на ее подчинении своим целям, мы начинаем прятаться от реальности. Мы готовы обсудить, кто виноват, и даже знаем, что делать. Но не делаем. Мы не готовы до сих пор принять ответственность за развитие нашей державы на себя. Мы дождались. И дожились. Нас очень легко смять. Старшего брата практически ничего не сдерживает. И мы сами почти уже готовы отдать себя в его руки.
От отличия нашего менталитета от российского плохо только нам самим. Крайности – монархия и анархия – всегда решаются в пользу монархии. Мы живем в стране, которая есть только в виртуальном пространстве. Наша независимость – миф. Мы зависим от своих представлений, воспоминаний и желаний. И в большинстве этих однообразных по содержанию грез и фантазий мы видим кнут в руке старшего брата. Который даже не готов давать нам периодически пряник.
И дело даже не в двух менталитетах. Дело в хронической, похоже, неспособности нашей державы самой защитить себя. Мы не видим в этом ценности. А мы – это те, то избирает власть. Стремление положиться на кого-то из внешних акторов говорит о нашей несамостоятельности. Мы сами предаем нашу независимость. Мы 18 лет жили среди химер. Но даже не удосуживались их преодолеть.
Теперь вся надежда на следующие поколения - на рожденных в 1990-х, на ровесников независимости. Если мы удержим эту страну в этих границах хотя бы еще 10 лет, мы начнем передавать им эту страну. Естественный цикл смены поколений приведет к власти тех, для кого независимость – это ценность более базовая, чем даже для «уроженцев» 1960-70-х, не говоря уже о более старших поколениях.
Но можно ли доверять и этому поколению? Что они видели в 2000-х, когда формировали свое мировоззрение? Метания от запада к востоку? Предательство идеи европейского выбора? Что они увидят сейчас, когда вступили в новую жизнь, полную, как полагается, надежд и ожиданий? Конец независимости? Предательство обанкротившейся верхушки олигархии? Бездарную борьбу в кризисом, сведенную к усилиям отдельных индивидуумов? Останутся ли благодарны такой стране?
Но только на них и надежда. Если мы, ныне действующие и живущие, удержим эту страну, еще хотя бы десятилетие.
Но я очень в этом сомневаюсь… Молодость у нашей державы будет насыщена более чем серьезными испытаниями. Обострение хронических болезней неизбежно. И желающих сразу же покончить с больной страной путем хирургического расчленения или посадки под наркотический идеологической колпак и превращения в зомби предостаточно. Главного хирурга мы знаем. Но у него есть опытные ассистенты и покровители.
Надеется можно только на себя. Но нам для этого нужна серьезная встряска. И мы ее получим, если будем и дальше так обходиться с нашей страной.
НОВОСТИ
